Главный фильм Выборга, оставшийся без единого приза, — «Порт» режиссера Александры Стреляной. Сюжет начинается обманчивого мелодраматического хода: тренер-боксер (Алексей Гуськов) теряет в автокатастрофе жену, а его дочь (Мария Боровичева, почти дебютант) оказывается в больнице. Чтобы она снова научилась ходить, потребуется много времени, денег и воли. Эта история неожиданным образом переплетается с другой — в ней молодой парень (Лев Семашков из «Хорошего мальчика») будет пытаться заработать на жизнь боями без правил и увлечется цыганской девушкой с гангстерскими мечтами (Ирина Вилкова, не только актриса, но и остроумный режиссер). Пока первая сюжетная линия существует в пространстве условного сериала НТВ, вторая приобретает очертания рыцарской сказки. Бои без правил напомнят турниры, цыганка из ночного клуба — благородную (в целом) разбойницу, а одиночество непонятно откуда вернувшегося в город героя — фабулу романа «Айвенго». Но чем чаще эти линии пересекаются, тем очевиднее становится, что у малоизвестного режиссера Александры Стреляной свой, совершенно уникальный киноязык.
«Порт» — уже второй за лето гангстерский эпос о влюбленной шпане из приморского города, снятый в России. Первый, «На районе» Ольги Зуевой, дебютировал на «Кинотавре». Между Владивостоком из «На районе» и Санкт-Петербургом из «Порта» (впрочем, город выступает в фильме анонимно) — шесть с половиной тысяч километров, но интонации картин во многом созвучны. И там и там два товарища связываются с бандитами; и там и там будут попытки откупиться от зла деньгами и любовью; и там и там есть подпольные драки мужчин, но у самых опасных соперников — женские лица.
Но самое удивительное сходство двух фильмов в том, как они решают главную лексическую проблему современного российского кино. Настоящей уличной речи нет и никогда не было ни в бандитских сериалах, ни в лентах Петра Буслова и Павла Бардина. Едва ли этим языком в полной мере владеют и фотомодель из Нью-Йорка Ольга Зуева, и режиссер из Санкт-Петербурга Александра Стреляная, предыдущий фильм которой вообще был кукольной сказкой. Большинство российских режиссеров решают (а на самом деле, не решают) эту проблему, используя стыдливые эвфемизмы и разговорники, оставшиеся от советского кинематографа, — и выводят мертвую речь. «На районе» и «Порт» поступают куда находчивее. В первом фильме, как и в гремевшем на «Санденсе-2018» американском хите Blindspotting, герои говорят речитативом. Рэп, придуманный музыкантом Нигативом, становится мостиком между уличными разборками Владивостока и высокими трагедиями театра «Глобус». У «Порта» другая тактика: герои здесь используют необычный язык, вокруг которого сложно очертить границы. Он тоже вполне сценический и мог бы звучать в вербатим-театре, где профессиональные актеры с хорошо поставленными голосами разыгрывают трагедии маргиналов и мигрантов. А еще он похож на язык манифестов: каждая реплика — декларация ценностей, всякий обмен словами — серия ударов и блоков. Неспроста из всех единоборств герои выбирают самое интеллигентное — бокс, а антигерои — жестокий и опьяняющей своей дикостью миксфайт. Зачем фильму об улицах такой язык — совершенно понятно: он позволяет придать глубину характера и диапазон мысли тем героям, которых наше кино обычно считает пушечным мясом. Портовый гопник рассуждает о британских ученых, научившихся пересаживать головы. Юная разбойница парой реплик формулирует установки, в соответствии с которыми живут миллионы ее сверстников. Особенность «Порта» еще и в том, что абсолютно каждый герой и антигерой в нем идет к высокой цели. На фоне отечественных фильмов, где не церемонясь обрывают линии жизни любых персонажей, это образец редкой драматургической целостности.
